Когда я была маленькой, я каждое лето отдыхала у бабушки в Белгороде. Там частный дом со своим заездом для машин, с большим огородом, садом, курочками, сараем, баней и когда-то давно – даже речкой. Раздолье для ребенка.
Я любила туда приезжать и делать то, что нравится: строить домики из ящиков, лазить по деревьям, разжигать костры, жарить еду, смотреть на звезды, наблюдать за жучками, и главное – просто быть ближе к природе.
Я разочаровывалась до глубины души, когда возвращалась обратно в город с его монотонными зданиями и машинами, и неискренними отношениями между людьми. Природа и я – это было всегда искренне. Когда я пыталась воссоздать это ощущение с друзьями, родственниками, это получалось нечасто, и это меня глубоко ранило.
В 13-14 лет пришла карма подросткового возраста. Приезжая к бабушке, я уже не так самозабвенно играла на улице. Я много читала, размышляла, писала дневники... но и гуляла, общалась с курочками, наблюдала за растениями и животными.
Грусть по поводу неразделенной любви превращала меня в чеховскую девицу. И эти лета на природе раскрывали мои глубины. Больше, чем если бы я все это время общалась с подругами. Я была в своей точке тишины, и лучше чем где-либо, без психолога препарировала себя и свои чувства.